Возможно даже те из вас, кто не интересуется историей Второй мировой войны, знает о количестве жертв расовой политики нацистов. Сегодняшний пост посвящен двум девочкам со схожей трагической судьбой — обе они погибли в годы войны и обе стали известны благодаря своим дневникам, один из которых появился на свет в оккупированном Амстердаме, а второй в замерзающем окруженном Ленинграде. Эти дневники были написаны советской школьницей Таней Савичевой и еврейской девочкой Анной Франк. Их истории похожи друг на друга, они стали символом борьбы против фашизма и отражением судеб миллионов людей, убитых в ходе войны руками гитлеровских палачей. Помешанные на своих безумных идеях национал-социалисты верили, что есть некие «неполноценные» люди, не заслуживающие жизни. Сумашествие нацизма, катастрофа и хаос, в который он вверг планету, к сожалению начинают постепенно забываться в наше время. А подобное нельзя забывать. Политические теории и идеологии — не просто игра слов. Они способны превратить жизнь обычного человека в непрекращающийся кошмар. Живым примером этого служат истории этих девочек.

Дневник Анны Франк

Анна Франк Родилась во Франкфурте-на-Майне 12 июня 1929 года, где её семья проживала вплоть до 1933 года, когда к власти пришли нацисты. Отец Анны — Отто Франк быстро понял что ждёт его семью и быстро организовал переезд в Амстердам. Даже несмотря на то, что мир ещё не знал ужасов холокоста, агрессивная риторика Гитлера по отношению к евреям уже намекала проницательным людям на то, к чему всё это может привести в будущем. Развернувшиеся в дальнейшем процессы предследования и истребления евреев сначала в Германии, а затем и в оккупированных странах подтвердили эти опасения- нацисты не обращали внимания даже на то, что многие еврейские семьи были фактически ассимилированы — то есть уже не соблюдали иудаистских обычаев и почти ничем не отличались от коренного населения.

Семья Франков жила в относительном спокойствии в Нидерландах до мая 1940 года. События в Европе тем временем вызывали ужас — германская армия последовательно оккупировала Австрию, Чехословакию, в скоротечной кампании разбила польскую армию и развернула все свои силы против англичан и французов. Армии союзников потерпели сокрушительное поражение — через месяц всё было кончено — Германия теперь контролировала всю Европу, в том числе и Голландию, где проживала семья Анны. Ничего хорошего ждать уже не приходилось. Семья Франков попыталась получить разрешение на выезд в США, но в этом им было отказано. Преследования евреев на территориях оккупированных стран стали набирать обороты и единственный шанс на спасение отец Анны видел в переходе на нелегальное положение, всю семью следовало надежно укрыть.

Решено было устроить убежище в изолированной части здания компании «Опекта» — той самой компании, в которой Отто работал директором. Волна антисиметизма стремительно нарастала — к 1942-му году стало очевидно, что семье Франков угрожает смертельная опасность. В июле старшей сестре Анны — Марго пришла повестка из гестапо. Отто понял, что медлить больше нельзя — на следующий же день семья должна была покинуть дом и перейти в убежище, перед этим отец предусмотрительно оставил на столе записку, в которой утверждалось, будто Франки переехали в Швейцарию. На тот момент притеснения евреев в Нидерландах дошли до того, что им запрещено было пользоваться общественным транспортом. В убежище на набережной Присенграхт семья добиралась несколько километров пешком, ранним утром под дождём. Чтобы не вызвать подозрения решено было даже не брать чемоданы — вместо этого каждый член семьи надел на себя по три комплекта одежды.

Уход семьи Франк остался практически незамеченным — пустующие помещения в задней части здания компании «Опекта» не вызывали ни у кого интереса, вход в изолированную часть помещения был замаскирован под обычный книжный шкаф. Снабжать обитателей убежища продуктами, медикаментами и новостями из внешнего мира должны были две сотрудницы «Опекты», сочуствующие семье Франков — Мип Гиз и Элизабет Фокстейл. Для семьи Франк начался новый этап в жизни. Решено было ждать исхода войны и освобождения Нидерландов. В тот момент однако в это верилось с трудом — советские войска за тысячи километров от Амстердама отчаянно сопротивлялись немецкому натиску под Сталинградом, пытаясь перехватить инициативу и остановить наступление фашистов, англичане и американцы не имели достаточных сил для вторжения в Европу, ограничиваясь пока лишь военными действиями в Африке и на Тихом океане. Помощи ждать было неоткуда.

Памятник во дворе дома, в котором семья Анны скрывалась от фашистов в 1942 — 1944 годах

Именно это тяжелое время, в оккупированном Амстердаме Анна начала вести свой дневник, сначала просто для себя, а затем вдохновленная тем, что однажды он станет свидетельством преступлений нацизма. Первая запись в июне 1942 года была сделана ещё до ухода в убежище в день рождения Анны, последняя — в августе 1944 года, незадолго до ареста и депортации. Анна описывала жизнь своей семьи и других обитателей убежища — кроме Франков в нём поселилилась ещё одна еврейская семья — Ван Пельс в составе трёх человек, а также Фриц Пфеффер — медик по образованию, еврей немецкого происхождения, тоже вынужденный скрываться от преследований нацистов.

На нелегальном положении обитатели убежища провели два года. Ход войны тем временем начал внушать оптимизм — советская армия разбила немцев под Сталинградом, выдержала мощнейший удар немецко-фашистских войск на Курской дуге, сняла блокаду Ленинграда, развернула контрнаступление по всем фронтам и приближалась к восточным границам Германии. Союзники наконец то справились с немецкой группировкой в Африке, избавили от господства гитлеровских подводных лодок морские коммуникации и готовили высадку в Европе. Оставалось только ждать и надеятся. Однако семье Франк и другим обитателям убежища не суждено было дожить до освобождения.

Чей-то предательский донос привлёк внимание гестапо и 4 августа 1944 года в офисы «Опекты» прибыла группа полицейских. Они быстро обнаружили скрытый вход в заднюю часть здания и все его обитатели были арестованы. После четырехдневного содержания в тюрьме семьи Франков, Ван Пельс и Фриц Пфеффер были размещены в транзитном лагере Вестерборк. В начале сентября оттуда выехал поезд, увозивший в лагерь Освенцим более тысячи человек, в числе которых были и все восемь обитателей убежища на набережной Присенграхт. Это был последний «эшелон смерти» уходивший в лагерь истребления, который успели отправить нацистские преступники.

В Освенциме женщин и мужчин разделили. Больше половины евреев из эшелона были сразу же по прибытии отправлены в газовые камеры, в том числе и все дети младше пятнадцати. Анна ещё сумела избежать этой участи, поскольку пятнадцать к тому времени ей уже исполнилось. В октябре 1944 года Анну, её сестру Марго и ещё несколько сотен женщин увезли в лагерь Берген-Бельзен в Германии из-за приближения советских войск, уже находившихся всего в ста километрах от Освенцима. Анна и Марго оказалась в новом лагере, на этот раз в Германии. Нечеловеческие условия содержания приводили к тому, что здоровье обоих сестер ухудшалось с каждым днём. Анна встретила в новом лагере своих подруг, содержавшихся в другой секции лагеря. Одна из них, выжившая в фашистском плену, описывает состояние Анны — девочка была истощенной, бледной и потерявшей надежду. Она считала своих родителей погибшими. Её сестра лежала в бреду и не могла подняться с нар. Шёл январь 1945 года, истребление евреев в концентрационных лагерях достигло высшей точки.

Германский Рейх был уже в смертельной агонии — стремительно и неумолимо приближались в востока советские войска, высадившиеся в Нормандии союзники теснили фашистов с запада. Из лагеря отчетливо слышалась артиллерийская канонада и шум боёв. Фашисты убивали безжалостно, словно пытались забрать с собой как можно больше человеческих жизней. У Анны долгое время не опускалась температура, она часто бредила. Вскоре умерла её сестра, а через несколько дней не стало и самой Анны. Точные даты смерти сестер неизвестны, так как никто из заключенных не мог сказать какой это был день. Обоих сестер похоронили на территории лагеря. Через полтора месяца лагерь был освобожден союзниками.

Единственным выжившим из восьми человек, скрывавшихся в здании «Опекты» стал Отто Франк — ему удалось дотянуть до января 1945 года, когда в Освенцим вошли солдаты Красной Армии. Сразу же после окончания войны он активно занялся розысками жены и дочерей. К лету 1945 года он окончательно узнал, что никого из них уже нет в живых. Мип Гиз передала ему дневник Анны, который она нашла после обыска нацистов в «Опекте» и ареста евреев. Спустя некоторое время Отто решился опубликовать его. Однако видимо памятуя о нежелании дочери, чтобы кто-то читал её дневник, многое из него было вырезано, а сам дневник был частично переработан и выпущен в печать в 1947 году. Даже эта видоизмененная версия приобрела широкую известность. Так маленькая девочка Анна Франк стала известна на весь мир как символ борьбы с фашизмом.

Пример Анны Франк лишь один единственный из миллионов жертв германского национализма. Её судьба похожа на судьбы многих других евреев, выходцев из стран, население которых считалось неполноценным и людей, сопротивлявшихся нацистскому режиму. Однако память об Анне Франк и том трагическом времени до сих пор жива. Дневник Анны Франк был переведен на русский язык ещё в 1960 году, его и сейчас можно найти в свободном доступе в интернете. Записи, которые вела девочка с 12 июня 1942 года по 1 августа 1944-го оставили заметный след в истории тех страшных лет и навсегда запечатлели её в памяти миллионов людей во всём мире.

Дневник Тани Савичевой

Не менее трагическая судьба постигла ленинградскую девочку Таню Савичеву, оказавшуюся в окруженном немцами городе. В сентябре 1941 года германская армия достигла города и замкнула кольцо блокады вокруг него. Отрезанными от внешнего мира оказались советские воинские части, защищавшие город и всё население, которое не успело или не захотело эвакуироваться на восток. Савичевы жили в 1-й квартире дома 13/6 на второй линии Васильевского острова. Тяжелое положение, в котором оказался город стало ощущаться сразу же — все сухопутные пути были отрезаны, когда похолодало перестали ходить суда по Ладожскому озеру, а путь, названный впоследствии «дорогой жизни» становился возможен только в зимнее время, когда лёд станет достаточно крепким. Авиация также была не в состоянии обеспечить по воздуху полноценное снабжение Ленинграда, город был слишком крупным.

Ситуация с продовольствием в городе стремительно ухудшалась — войска первой линии, защищавшие город получали лишь по 500 граммов хлеба в день, столько же отпускалось рабочим цехов, 200 граммов выдывалось детям. Продуктов катастрофически не хватало — город был изолирован. Будучи не в силах захватить его, немцы рассчитывали на длительную блокаду, постоянно подвергая Ленинград артиллерийским обстрелам и воздушным ударам, уносившим сотни жизней. Не было воды и электричества, полностью остановилось движение транспорта, начался массовый голод. Холодной зимой 1941-1942 годов люди умирали от истощения, падая прямо на улицах, где санитарные службы за день подбирали сотни трупов. Смерть для многих ленинградцев стала настолько привычным явлением, что замученные и полуживые люди просто не замечали, когда кто-то неожиданно падал в подворотне или на улице и переставал дышать.

Сестра Тани — Евгения работала на одном из Ленинградских заводов, расстояние от дома до работы было несколько километров и истощенная девушка иногда оставалась ночевать на работе, чтобы сохранить силы и проработать ещё две смены. Именно благодаря таким людям, немцы несмотря на все свои усилия так и не смогли парализовать работу предприятий Ленинграда. Едва живые люди несмотря ни на что выходили к станкам. Женя умерла от истощения в конце декабря 1941 года. С этого момента Таня начинает вести свой печальный дневник в записной книжке. Она отмечает дату смерти сестры и записывает следующее: «Женя умерла 22 декабря в 12:30 час утра 1941 г.». Дорога перед Серафимовским кладбищем, где хотели похоронить её, оказалась завалена мертвыми, которых хоронить уже было некому. В итоге Женю решено было отвезти на Смоленское кладбище.

Положение в городе в начале 1942 года было самым тяжелым за всю блокаду — лишь за два месяца нового года умерло от холода, истощения и болезней почти 200 тысяч человек. Температура нередко опускалась ниже минус 30 градусов. Но «мертвый» город продолжал сопротивляться. 25 января 1942 года умирает от дистрофии бабушка Тани. В этот день в её дневнике появляется запись — «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.». В живых из семьи Савичевых оставалось семеро, однако брата Тани Мишу, пропавшего на фронте во время захвата немцами Пскова, в семье уже считали погибшим, как и сестру Нину, которая вместе со своим заводом была отправлена в эвакуацию и покинула Ленинград.

Двадцатичетырехлетний брат Тани Леонид работал на Адмиралтейском заводе, здоровье Лёки, как его называли в семье тоже было подорвано, его не стало 24 марта 1942 года. С ним и была связана ещё одна трагическая запись в дневнике девочки: «Лёка умер 17 марта в 5 часутра в 1942 г». С началом весны, когда потеплело, город захлеснули эпидемии. В апреле 1942 года умирает 56-летний дядя Тани Василий, а через месяц 10 мая 1942-го — дядя Лёша. Через три дня 13 мая 1942 года не стало Таниной мамы Марии Игнатьевны. Потерявшая надежду девочка делает последние записи в своём блокноте, превращенном ею в дневник — «Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.», «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня». Она не знала, что живы ещё её брат, воюющий с немцами в партизанском отряде и эвакуированная из Ленинграда сестра.

Подруга Тани, жившая этажом ниже и её мать помогли Тане похоронить Марию Игнатьевну, её отвезли на Смоленское кладбище, Танина подруга вспоминает, что истощенная девочка не смогла сопровождать их. После этого некоторое время Таня жила у племянницы своей бабушки — Евдокии. Позднее та оформила её в детский дом, готовившийся к эвакуации в Горьковскую область. Таню и других детей из блокадного Ленинграда эвакуировали в посёлок Шатки. К тому времени девочка уже тяжело болела туберкулёзом и была сильно физически истощена. Здоровье её не улучшалось, напротив ей становилось всё хуже. В марте 1944-го её положили в инфекционное отделение. Из всех 125 детей, прибывших из блокадного Ленинграда, спасти не удалось только её одну. 1 июля 1944 года Таня Савичева умерла.

Заключение

Память о жертвах холокоста и расового безумия нацистов жива и по сей день. Яркими примерами трагедий, до которых доводят бредовые идеологические теории полусумашедших «хозяев мира», решивших изменить его любой ценой, служат судьбы Тани Савичевой и Анны Франк. Они в полной мере иллюстрируют жестокость нацизма, его деструктивную природу, нацеленную на уничтожение всего, что он считает «неполноценным» и «недостойным» жизни. Жертвами подобных взглядов стали миллионы. Любой разумный человек должнен осознавать к чему ведёт возрождение подобных движений в наше время и любым доступным способом бороться с ними.